25 сентября, суббота (вечер)   

Так уж сложилась фестивальная афиша, что два спектакля – «Правда хорошо, а счастье лучше» по А.Н.Островскому (Минский Национальный академический театр, почётный гость) и «Три сестры» А.П.Чехова Ульяновского государственного театра драмы им. И.А.Гончарова (конкурсный спектакль) поставлены одним и тем же режиссером, заслуженным деятелем искусств РФ Аркадием Кацем и оба оформлены народным художником Латвии Татьяной Швец…
Однако при всей узнаваемости почерков постановщиков «творческое кредо» театров очень различимо. И это любопытно. Кстати,  художественный руководитель Ульяновского театра, лауреат Государственной премии, народный артист РФ Юрий Копылов с 1983 по 1986 год был главным режиссером Владимирского театра драмы им. А. В. Луначарского. В памяти театралов старшего поколения и в истории театра остались талантливые спектакли Ю.С.Копылова – «Иванов» по А.П.Чехову, «Мера за меру» У.Шекспира, «Оптимистическая трагедия» Вс.Вишневского…
25 сентября владимирская публика имела возможность соприкоснуться с творческой культурой ульяновцев. Чехов, Гончаров и, конечно, Шекспир – любимые авторы Ю.Копылова. На этой литературе воспитана труппа театра. И, собственно, зрительская аудитория Ульяновска, театральная  пресса города.
Спектакль А.Ф.Каца «Три сестры» элегантен, интеллектуален и театрален в эстетике добрых 70-х. Несколько прохладен. И это огорчает, поскольку пронзительная у Чехова тема любви Вершинина и Маши Прозоровой практически «не случилась», хотя и Вершинин (С.Кондратенко) и Маша (Ю.Ильина) великолепны по типажу. Любопытны трансформации образа Маши, властной, повелительно-надменной и даже роковой красавицы, в начале спектакля похожей на укротительницу львов, а после встречи с Вершининым резко «оттаявшей» и даже несколько потерявшейся, трогательно рассеянной. Надо заметить – внешний рисунок каждой роли «филологически» точен (т.е. с точки зрения трактовок отечественной филологии), логически выверен. Любопытно, что природному, семейному аристократизму Прозоровых  Наташа (О.Копейкина) противопоставлена  именно как «апологет» аристократизма. Беззастенчиво вторгаясь в их жизни, тесня и захватывая жизненное пространство, внешне она постаралась превзойти сестер Прозоровых  и в манерах, и в гардеробе. Но внезапные, грубые деспотические проявления выдают ее плебейскую суть…
В плане актерской искренности не хватает теплоты исполнительнице Ирины (Е.Поздышева), которую режиссер озадачил к тому же довольно искусственным рефреном: Ирина ставит на авансцене детскую игрушку «волчок» и загадывает желание, надрывно крича «В Москву, в Москву, в Москву».  Надрывность и дидактичность в интонациях  присутствует,  но  от сестер ее принимать особенно  грустно.  В финале исполнителю Тузенбаха удается пронзить искренностью при расставании с Ириной, хотя в атмосфере спектакля сделать это непросто.
Хорош Чебутыкин (засл. артист РФ В. Кустарников) – субтильный и взрывной, как подросток, беспомощно твердящий  свое спасительное «всё всёравно». А вот трактовка образа Соленого (засл.артист РФ М.Петров) интересной, увы, не показалась.
Сценография с ее огромным воздушным пространством, розеткой из лиственных гирлянд, нависающей над всем планшетом сцены, усыпанным осенней листвой полом в финале, с изящными полупрозрачными  ширмами и красноречивыми венскими стульями, возможно, и придает спектаклю карнавальную красивость, но движению по  лабиринтам человеческой Души, постижению «жизни человеческого духа»  вряд ли способствует. Хотя в целом «аристократично приподнятый» Чехов –  не просчет режиссера. Особенно в наши дни, когда все – история страны, ее герои, литература, искусство, театр подвергается пресловутому «эффекту демократизации», «социального снижения»…