Вторым спектаклем в рамках программы I Фестиваля Международного театрального фестивального Союза «Театр. Территория единения» стала постановка «Лю беф» по мотивам произведений Даниила Хармса театра Амазгаина им. Соса Саркисяна. Спектакль шёл на русском языке, что немаловажно. Это идейно связано с самим фестивалем: «единение» – это не только любовь к театру, к его развитию, к расширению театральной коммуникации различных стран; «единение» включает себя и выбор интернационального языка, в данном случае, русского.

На сцене Даниил Хармс (Сергей Товмасян) дирижирует собственно сочиненными человечками, что стоят на передвижных тележках-подмостках, а те, то не слушаются его (стоит только надеть очки), то безропотно ожидают его команды (всего-то стоит их снять!). Взмах палочки, и на сцене, один за другим звучат «дурачества» о любви: звучат гротескно, изобилуя эксцентрическим наполнением актёрской игры, и вместе с тем не создавая дистанцию между текстом и смыслом, между сценой и зрителем. Кажется, что новый язык ещё больше сближает зрителя с рефлексией о привычных вещах: о трудностях любить и быть любимым, о трудностях преодоления границ, о трудностях самовыражения и уживания с прозой общественного порядка…

Сценическая эксцентрика, что так точно проявила тексты Хармса в спектакле, была блестяще усвоена труппой театра. Заявленный режиссёром Нарине Григорян пластический рисунок для артистов не сковывал их актерскую природу, а, скорее, наоборот, выигрышно работал вкупе с национальной характерной жестикуляцией, мимикой и интонированием. Условная сценография художника Давида Минасяна (минимум декораций, меняющиеся проекции на стене) отлично работала на контрасте с актерской экспрессивностью и создавала не просто атмосферу спектакля, а целое поле, в которое волей-неволей подключалось зрительское воображение, дополняя картину «хармсовского» мира.

Абсурдистские тексты Хармса – это фантазийные полотна, где есть «Бёф», нашедшая «Буи», где есть летающая старушка, что объединит сердца, ищущие чудо. И тут же, где быт съел любовь пары, что однажды видели чудо, есть их маленькая дочка, что играючи, на ножничках, будто рассказывая сказку, объясняет зрителям обоюдную любовь и ненависть своих родителей; где есть тоска брошенного женой Никанора Ивановича с его тонким голосочком, не в состоянии без боли читать в «письме от Даниила» поздравления о своей женитьбе.

Есть быт, убивающий любовь, гения, порыв; и есть совершенство цифр, чистота порядка, к которым так хочется приблизиться. Абсурд лишь даёт возможность увидеть мир иначе, освежить этот мир давно-придуманного-не-нами порядка и вдохнуть в него новую жизнь, а спектакль «Лю беф» дарит зрителю возможность хотя бы на 1 час 20 минут окунуться в этот абсурдистский «беспредел».

Валентина Окунькова, студентка театроведческого факультета ГИТИС