Спектакль «Отцы и сыновья» Театра «На Литейном» (Санкт-Петербург) завершил третий день фестиваля «У Золотых ворот». Классический конфликт отцов и детей (по текстам Ивана Тургенева и Брайана Фрила) режиссёр Сергей Морозов превращает в семейную сагу с жизнеутверждающим финалом, где «вольность и покой – замена счастью…»

Тургеневским «ажурным» слогом веет со сцены. Воздушный белый занавес с видами Петербурга, разделяющий пространство по диагонали, становится действующим лицом спектакля: то превращаясь в белые колонны семейного гнезда Кирсановых, то укутывая героев беседками романтических свиданий, но, в целом, сохраняя главный мотив «мысли поперёк» - вразрез идущие друг другу картины мира «отцов» и «детей». Сценография и костюмы актеров по цветовой гамме сливаются в один карандашный рисунок на папирусной бумаге. Выхолощенное нейтральное пространство размеренной жизни, где любовь, страсть, трагедия остаются за скобками бесконечных философских разговоров.

Ключевая метафора образа Базарова визуализирована режиссёром просто и точно. В первом споре с Кирсановым «развратный сукин сын» рисует мелом огромное сердце, доказывая: «любовь» - пустое. Но скоро в самом центре этого сердца, незаметно для всех, появится «Анна». Написано и почти стёрто. Потом «Аркадий», «погода», «страсть», «любовь»… Написано и зачёркнуто. «Человек из ничего», нигилист Базаров не от тифа умирает, конечно, – от пустого сердца.

А как же Анна? Анна – «мимолетное виденье». Тонкая, плавная, будто бесплотная, Анна (Варвара Щербакова) действительно нечто пограничное между фантомом, который является Базарову любовным наваждением – в сером облаке пышного платья, и реальностью – строгая молодая вдова, вытянутая в струну и отзеркаливающая безразличные интонации Базарова. Но чтобы эротические фантазии героя – раздробленный на эпизоды во вспышках света танец страсти Евгения и Анны – стали реальностью, нужно способное полюбить открытое живое сердце. А оно у Базарова – только рисунок на деревянной стене.

Удивительно точно угадан режиссёром и исполнен актерами дуэт «хищника» Базарова (Александр Рязанцев) и «ручного» Кирсанова (Виталий Гудков). Фактурная внешность Базарова (резкие угловатые черты лица, сутулая спина, взлохмаченные волосы) под стать его философии «сомнение – всё». И плавные линии очевидного «красавчика» Кирсанова (в аккуратно застегнутом жилете, с педантично выбритой бородкой), юношески восторженно влюбленного в чуждую его «ручной» природе философию. Эта парочка – вопросительный и восклицательный знак – в контрасте, как на фотопленке, ярко проявляют естество друг друга.     

Клаcсический спектакль, где режиссер интеллигентно «умирает в актёре», дарит зрителям целую россыпь колоритных актёрских работ. Вот уж поистине: «нет маленьких ролей». Чего стоит один слуга Прокофьич (Александр Жданов), держащий весь дом в строгой узде. Главный гонитель Базарова, Прокофьич как от нечисти, комически протирает от него стулья. Или Дуняша (Аглая Гершова), своим «богатым телом» манипулирующая всеми мужскими взорами.  

В финале из химической цепочки жизни изъят деструктивный элемент «Базаров», и всё снова приходит в норму. Искренний и наивный примирительный монолог старшего Кирсанова (Александр Цыбульский) напоминает всем простую истину: человек – норма для самого себя. И, как певучая чаша, гармонизирует пространство, стягивает всё семейство обратно к столу. «Отцы» в этой истории правы хотя бы потому, что жизнеспособнее. Стол накрыт, бокалы налиты, пульс ровный.  Все вместе, все умиротворены. Счастливы ли? Это уже другой вопрос.

Мила ДЕНЁВА