Спектакль и пьеса называются «Контрабас», выдвигая главное на первый план: отнюдь не музыканта, а атрибут его деятельности.  Массивный музыкальный инструмент бесповоротно вторгся в личное пространство своего хозяина: он занимает большую часть комнаты, мешая передвижению, становится преградой даже в любовных отношениях, ведь музыканту теперь кажется, что даже дух контрабаса витает в воздухе, пока он наедине с женщиной.

    А ведь герой (у которого, кстати, даже нет имени) имел счастье влюбиться! Его муза – оперная певица сопрано, в то время как он – контрабасист, который даже не может взять верхние ноты и создать дуэт с возлюбленной.
    Музыкант в исполнении Шовги Гусейнова темпераментно и заразительно ведает историю своего героя и делает это настолько правдоподобно, что порою кажется, что у актера есть музыкальное прошлое. В жизни персонажа, казалось бы, ничего особенного не произошло: он обыкновенный ремесленник, не великий талант вроде Моцарта, Шуберта, Брамса, профессия контрабасиста даже не ставит его в первые ряды оркестра.
      Монологи артиста представляют собой многоголосие самых разных человеческих качеств и проявлений: здесь и жгучая зависть, и обжигающая ревность, и пылкая влюбленность, и немножко теплая, хоть и не совсем явная, но все же любовь к своему контрабасу и единственному собеседнику. Прошлая жизнь героя имеет свои драматические нотки: мать любила его отца, отец – младшую сестренку, а бедному музыканту любви не досталось. Поэтому он, назло родителям, решил податься в музыканты. Но даже здесь он не находит истинного счастья, все время оставаясь у жизни на последнем плане. Герой трезво отдает себе отчет: он всего лишь  ремесленник  и мастерски может исполнить что угодно, но только не создать. Воодушевленно рассказывая о божественном таланте Моцарта, он вдруг резко и даже злобно, словно обнаружив в себе скрытую зависть к величию гения, прерывает свой рассказ. В этом эпизоде можно увидеть явный намек и отсылку к маленьким трагедиям Пушкина и образу Сальери, которого Шовги Гусейнов тоже воплощал на сцене.
     Однако «Контрабас» Ирины Перловой и Шовги Гусейнова – это история отнюдь не про зависть, как у Сальери, не про ответственность за божий дар, как у Моцарта. Это – история об одиночестве. Сценография спектакля крупным пятном выделяет именно контрабас, сделанный из материала, похожего на проволоку. Он стоит в самом центре. За ним – натянутые от пола до потолка нити, имитирующие струны. На струнах – беспорядочно разбросанные виниловые пластины или нотные тетради.  Вместо людей – хаотично разбросанные предметы одежды, вместо женщины – только напоминание о ней в виде пары туфель.
     Главный герой мечется в этом хаосе одиночества, отчаянно пытаясь его преодолеть и найти способы заслужить если не любовь, то хотя бы каплю внимания новой возлюбленной. Даже какая-нибудь глупость вроде выкрика ее имени уж точно должна сработать. Спектакль начинался с того, что герой, лежа рядом с контрабасом и любовно его поглаживая, шептал имя возлюбленной. Однако душевные метания на протяжении всего спектакля приводят его именно к активному поступку, хотя и несколько абсурдному.
     Герой уходит со сцены на завоевание сердца женщины, а зрителю остается верить, что ему это точно удастся.

Дядчук Ангелина.