Спектакль «Язычники», без сомнения, идейно и художественно выбивается из строя программы фестиваля и вносит в неё экспериментальный, новаторский дух. На сцене 8 стульев: в первом акте занято лишь пять из них, далее будут заняты все. Никакой сценографии и лишних предметов на сцене: только стулья в ряд, стоящие в одной линии на авансцене да скупые вещи некоторых героев, их характерные атрибуты (флейта Олега – его музыкальный инструмент, в котором воплощена мечта о музыке; пасхальное яйцо мамы Олега – фанатично-религиозной старушки; африканская маска – трофей дяди Боцмана). Весь спектакль актеры сидят на стульях, закрыв глаза, не двигаясь с места, не жестикулируя, фронтально произнося текст. Только в конце герои, и то не все, «решатся» встать с места и открыть глаза. Стоит сразу обозначить, что текст пьесы выведен режиссёром как плоть спектакля.
Тонкая, филигранная работа с интонациями, с фонетикой текста постепенно, интеллигентно захватывает зрительское внимание, фокусируя его на главном: на жизни внутри текста, на его движении. А там уже и на смыслах, и на дискуссии, вырастающей из частного в общее: от идейных и личных конфликтов одной семьи до общечеловеческой мировоззренческой полемики о вере в Высшее и подмене её ценности; говорит о некрасивой стороне русской ментальности, когда человек, ищущий ответ на фундаментальный вопрос о смысле жизни, о том, что есть проводник этой жизни, одновременно с тем, подминает для своего удобного использования веру, Бога, чтобы уйти от бытовых накопленных проблем. По пьесе, если конкретнее, - не нести ответственности за несчастье ребенка, (речь идёт о девочке Кристине, родители которой ничего не знают о её жизни, но думают, что делают все возможное, чтобы она была счастлива).
Проблематика самой пьесы неоднородна, она то разрастается до философских масштабов, схватывая что-то очень точное современному взгляду на жизнь, то схлопывается в морализаторство и словесную абстракцию ради сентимента. Это пограничное состояние текста, на скромный авторский взгляд, решено режиссёром Йонасом Вайткусом в высокой степени осторожно, если не преодолено. Не возникает ощущения, что посыл спектакля сводится к одной единственной правильной позиции в отношении такого щепетильного вопроса как человеческая экзистенция, как Высший Дух. Остаётся приятное послевкусие от предложенной спектаклем дискуссии: дискуссии, в которой нет правильного решения, но есть живой нерв.
Валентина Окунькова